При последнем обострении кризиса на Украине расчет Путина вновь полностью оправдался: никаких последствий не было. Единственная реакция, которую понял бы шеф Кремля, так и не последовала.

Это надо уметь — создать новый театр военных действий, и чтобы это практически никого  не взволновало. Но Путину, мастерски доминирующему в любой эскалации, такое по плечу. Российский президент, вот уже несколько лет понукающий Западом, посылает канонерки в Керченский пролив, обстреливает и по-пиратски захватывает в международных водах украинские корабли, задерживает и отправляет в московскую тюрьму «Лефортово» раненых моряков и при этом кричит «Держи вора!». Якобы, не он —Путин — провокатор, а жертвы нападения. Он, агрессор, вновь предстает в роли пострадавшего. Но в «керченском инциденте» ни НАТО, ни ЕС и близко не было.

На сегодня вся хронология событий восстановлена поминутно, в том числе и российским публицистом Андреем Илларионовым. Определена правая ситуация в Керченском проливе на основе международного морского права и российско-украинского договора от 2003 года, гарантирующего доступ в Азовское море; опубликовано видео, показывающее, как капитан российского корабля таранит украинский; обнародованы и красноречивые, пересыпанные матом радиопереговоры между российским кораблем и вышестоящим начальником.

Путинский расчет вновь оправдался: протесты если ли вообще есть, то вялые, обе стороны призывают к деэскалации, проводится политика равноудаленности в инциденте, в котором на этот раз все однозначно. Путин смог даже похвалить своих солдат за «примерную дисциплину», а министр иностранных дел Лавров посмеяться над новым «санкционным театром».

Реакция, которую Путин понял и воспринял бы серьезно, не последовала: немедленная остановка работ по газопроводу «Северный поток — 2», которым он хочет обойти Украину и доходами от которого может финансировать свои авантюры. Но этого немецкое правительство, которое в иных ситуациях считает, что со многим может справиться, сделать не в состоянии.

Якобы «Северный поток — 2» — частное коммерческое предприятие. Этого не могут понять другие страны ЕС, от которых требуют участвовать в санкциях. Недооценивается и здешняя публика, которой пытаются внушить мысль о безобидности зависимости от российского газа. В то время как Россия ведет войну с Украиной, строительство газопровода продолжается. Несколько удивил момент, в который произошел «керченский инцидент». В Киеве и других местах отметили пятую годовщину Майдана, состоялись памятные мероприятия по поводу Голодомора 1932/33 годов. Возможно, в выборе времени для инцидента определенную роль сыграл и саммит G20 в Буэнос-Айресе.

Вообще-то, со времени оккупации Крыма можно было бы и привыкнуть к путинскому стилю — быстрому и совершенно внезапному нападению, виртуозной хореографии, в которой прекрасно сочетаются планирование и импровизация.  Момент был действительно неожиданным, но то, что это случится рано или поздно, было ясно с тех пор, как российская сторона практически блокировала доступ к Азовскому морю, к важным украинским портам — Мариупольскому и Бердянскому.

Сначала был построен Керченский мост, демонстративно открытый Путиным в костюме дальнобойщика 16 мая этого года и ставший при высоте пролетов в 33 метра препятствием для крупных судов. Затем начались досмотры торговых судов, те стали скапливаются перед мостом и теперь из-за длительного времени ожидания больше не заходят в украинские азовские порты.

Война, ушедшая из зоны внимания европейцев под впечатлением от кризиса с беженцами, брексита и сирийской войны, вновь вернулась. Более десяти тысяч человек погибли на ней с 2014 года, десятки тысяч были ранены, более миллиона человек стали внутренними беженцами, один из европейских промышленных центров превращен в руины.

Сначала Крым, затем Донбасс, теперь Азовское море, почему бы следующей целью не стать Одессе? (предложение в оригинале не закончено — прим. перев.) А там рукой подать и до Черного моря, которое в России считают русским Средиземным. Чтобы это понять, не нужно демонизировать Путина, а тем более Россию, в чем нас пытаются обвинить немецкие апологеты Путина. Он никогда по-настоящему не признавал независимости Украины, ему нужна дестабилизация Украины, не желающая плясать под его дудку.  Он хочет ее краха, чтобы оттянуть свой собственный.

Но возможно и то, что он, гениальный виртуоз, не такой уж и хозяин положения, но главное, что эскалация будет продолжаться. Видный российский экономист и политолог Андрей Илларионов сформулировал тезис о том, что речь на самом деле идет не о Мариуполе и не о Бердянске, а о чем-то совершенно другом и намного более важном.

Засушливый по геологическим, гидрологическим и климатическим причинам Крым полностью зависит от снабжения водой. Она доставляется сюда по проложенным в 50-е годы каналам из низовьев Днепра и его водохранилищ. Это великолепная система сооружений, преодолевающих значительные перепады высот. Занимать Крым, не имея доступа к жизненно важной для него воде, было с самого начала бессмысленно. Это опровергает и часто повторяемую Путиным и его сторонниками сказку о «Крыме как о подарке», сделанном Украине Хрущевым в 1954 году. После Второй мировой войны Крым в результате, нанесенных немцами разрушений, убийства крымских евреев, массовой депортации местного татарского населения Сталиным представлял собой разоренную, опустошенную землю, восстановление которой  было едва ли по силам освобожденной Украине.

Опубликованные сейчас протоколы заседаний, на которых принималось решение о присоединении Крыма к Украинской CCР, доказывают, что лишь под большим давлением удалось принудить Украину взять на себя эту задачу, центральное место в которой отводилось решению проблемы водоснабжения. Теперь Путин сам стал жертвой своих сказок и лживых измышлений.

Действительно, можно было построить самый длинный мост в Европе (19 километров) от материка до Крыма, но по нему туда не доставишь воду, от которой зависит благополучие, да и вообще выживание крымского полуострова.  Андрей Илларионов пишет в своем анализе: «Осаждать и штурмовать Мариуполь, неплохо укрепленный полумиллионный город в Европе — это все же не брать сирийский Алеппо, такое "удовольствие"» Путину вряд ли нужно. Да и вообще — зачем ему теперь Мариуполь и Бердянск в Азовском мешке, плотно задраенном, как мы теперь уже убедились, Керченским мостом-плотиной? Незачем.

А что ему может быть в этом районе нужно? И зачем он все же действительно концентрирует в Азовском море огромную десантную флотилию, а в Приазовье и Крыму — отборные войска? Для какой операции? Ему нужен не Бердянск (сам по себе). И не Мариуполь. Которые, похоже, служат сейчас неплохой маскировкой для отвлечения от настоящей цели. Ему нужен Таврийск. Новая Каховка. Плотина Каховской ГЭС. Исток Северо-Крымского канала. И, естественно, все его русло — вплоть до Перекопа». 

Но какие бы задние мысли не владели Путиным, дела с его популярностью обстоят неважно. Люди спрашивают все чаще, почему есть деньги на войну в Сирии, на финансирование сепаратистов в Донбассе и на Крым, но нет денег на пенсии, школы, больницы, для преодоления распада инфраструктуры в этой огромной и обширной стране. Света в конце туннеля не видно, если отвлечься от блестящих столиц. В то, что застой и даже сокращение экономики вызваны скорее санкциями, чем блокированием давно назревших реформ коррумпированным и клептократическим аппаратом, верит все меньше людей даже в стране, где людям круглосуточно вдалбливают  в головы образы врагов и страх перед войной. Но Путин однажды, а именно зимой 2011/12 года, когда сотни тысяч возмущенных махинациями на выборах людей вышли на улицу, уже показал, что необходимо делать при недостатке легитимности: нужны враги, Запад, пятая колонна внутри страны, победа в развязанной войне.

Но и такие нарративы действуют не вечно. Мобилизационный эффект от них рано или поздно проходит, если постоянно не повышать дозу патриотически-шовинистского дурмана.  Тому, кто хочет это понять, нужно в течение всего одной недели включать московские телеканалы и посмотреть на таких ксенофобов и милитаристов, как Владимир Соловьев.

Кажется, что на Западе больше беспокоятся о введении военного положения в пограничных областях Украины, чем о войне России против Украины. Но парламент в Киеве отверг первоначальное требование Порошенко и ограничил военное положение 30 днями, чтобы начать предвыборную кампанию, как было предусмотрено ранее. Поэтому выборы состоятся, и их исход в отличие от путинской «суверенной демократии» неизвестен.

В ЕС наблюдается своего рода усталость от Украины. Тоска по привычным повседневным делам   берет верх. Не хочется ничего слышать о войне «где-то там внизу», всего в двух часах лета от Берлина. Люди из «Альтернативы для Германии» и депутаты от партии «Левых» в качестве наблюдателей на выборах разгуливают по Крыму и оккупированному Донбассу. Непреклонные сторонники вышедшей в тираж Новой Восточной политики предостерегают от «рецидивов холодной войны», в то время как уже давно идет путинская горячая война. Герхард Шрёдер, после патриарха номер два в протокольном списке гостей на церемонии инаугурации в Кремле, может уже готовиться к самой успешной сделке его жизни — открытию «Северного потока — 2». А вот кровь проливать будут другие.

Украина зажата в клещах Путина, но Запад хочет лишь «деэскалации».

Автор статьи Карл Шлёгель (70 лет), историк, специалист по Восточной Европу и публицист, специализирующийся на истории современной России и сталинизма. Недавно вышла его книга «Советский век. Археология исчезнувшего мира» (Das sowjetische Jahrhundert. Archäologie einer untergegangenen Welt).